Римский-Корсаков: Шехерезада, Испанское каприччио, "Три чуда" из оперы "Сказка о царе Салтане". Федосеев

Римский-Корсаков был поэтом оркестра; его оркестровое мастерство, изобретательность в сочетании и контрасте красок-тембров столь велики, что сами по себе являются искусством. «В партитурах Римского-Корсакова никогда не возникает ни малейших сомнений относительно «метерологической» картины, которую должна нарисовать музыка. Если это метель, то кажется, будто снежинки танцуют, вырываясь (…) со скрипичных струн; когда солнце высоко, все инструменты ослепляют почти огненным блеском; если это вода, то вы слышите в оркестре, как струятся и разлетаются брызгами волны (…)». Рискнем продолжить высказывание Сергея Рахманинова: бурное море, в котором разбивается Синбадов корабль («Шехеразада», четвертая часть, удар там-тама); сладкие речи Шехеразады (скрипка соло) — эти и другие звуковые образы словно стремятся преодолеть сами границы музыки, стать визуальным феноменом. Общее в «Испанском каприччио» и «Шехеразаде» — сюитность. «Каприччио» — череда танцев: возвращение материала первой части в третьей и пятой (финале) придают общей структуре рондообразные черты. В «Шехеразаде» гораздо сильнее фактор сонатности: это касается и формы отдельных частей (три из четырех — сонатны), и общего плана композиции (в последней части обобщается материал всего произведения), и, главное, — постепенного «выращивания» всей концепции из сравнительно немногочисленных тематических элементов. Известные подзаголовки частей «Шехеразады» («Программою, которой я руководствовался, (…) были отдельные, не связанные друг с другом картины из «Тысячи и одной ночи» (…): море и Синбадов корабль, фантастический рассказ Календера-царевича, Царевич и Царевна, багдадский праздник и корабль, разбивающийся о скалу с медным всадником»,— Римский-Корсаков, «Летописи моей музыкальной жизни») существовали в первом издании, но впоследствии были сняты композитором. Он также предостерегал от чрезмерных поисков связей лейтмотивов с одними и теми же поэтическими идеями: «Являясь каждый раз при различном освещении, (…) те же самые мотивы и темы соответствуют всякий раз различным образам, действиям и картинам». «Три чуда» — известнейшая симфоническая картина, представляющая собой антракт-вступление к последней, шестой картине оперы «Сказка о царе Салтане» (написана в 1899— 1900, поставлена в 1900 в Русской частной опере Саввы Мамонтова). В ней собраны музыкальные темы, относящиеся к сказочному городу Леденцу и появляющиеся по отдельности в разные моменты оперы. Собственно, чудес не три а четыре: Белочка, тридцать три богатыря и дядька Черномор, Царевна-Лебедь и город Леденец. Картине предпослан эпиграф (по Пушкину): «Град на острове стоит, Остров на море лежит». Замечательно, что чудеса у Римского-Корсакова — именно русские чудеса: тема Белочки заимствована из народной песни «Во саду ли, в огороде»; тема Царевны-Лебеди — из песни «На море утушка…». Михаил Сегельман