Музыка и песни Ободзинский Валерий / Ободзинский Валерий на CD

Валерий Ободзинский - это имя вызывает у слушателей старшего поколения воспоминания о переполненных стадионах, конной милиции у Театра эстрады, многомиллионных тиражах пластинок. Была безумная, абсолютная любовь зрителей к творчеству певца. Под песню «Эти глаза напротив», полюбившуюся раз и навсегда, росли дети на коммунальных кухнях. Есть фраза: «остается в памяти народной». Он остался. Ободзинский родился в 1942 году в Одессе. Коренной одессит, он пережил все тяготы оккупации и послевоенного времени. Работал кочегаром на пароходе, затем уехал в Томск. Не зная нот, изучил контабас и, играя на нем, пел. В 1964 году ему было предложено на выбор петь в оркестрах Рознера или Лундстрема. Выбор был сделан. Лундстрем стал как бы его крестным отцом. Уже после первых выступлений Ободзинского началось невообразимое. Бешеный успеху зрителей и ненависть начальства. В те времена популярность официально закреплялась бессменным участием в телевизионных и радиопередачах. Ободзинский на телевидении, в общем, был запрещен. «Я певец, не попавший тогда в струю нашего официоза. Меня любил слушать народ. Я был певцом из-под полы. Для меня писали молодые композиторы, которых тоже не подпускали близко к радио и телевиденю. Автором песни «Эти глаза напротив» стал Тухманов. У него всегда были проблемы с властью. Я хорошо знаю себе цену. У меня было чуть меньше популярности, чем у Магомаева. Опережали друг друга то я, то он. У Кобзона своя публика, у Магомаева своя, и у меня своя. Я всегда был лириком и пел только о любви. Люди приходили ко мне и говорили: «Валерий Владимирович, я женился, любил под Вашу песню, но у нас не сложилась жизнь. И сейчас я слушаю эту песню, она для меня как сладкий мед...». Я стал знаменит, спев «Восточную песню». Я спел ее утром, а вечером стал уже знаменитым. Это был 1968 год. В 1969-м у меня уже появились завистники, недоброжелатели... В 1986 году я ушел с эстрады, устал бороться, унижаться. И я почувствовал, что достиг своего потолка. Что на том уровне, который мне предоставлялся, я себя исчерпал. А то, что у меня было внутри, я не мог делать. Это - спектакль по Шекспиру, по его сонетам. Этим никто не хотел заниматься... ...Я почувствовал еще спад интереса со стороны зрителей. И решил уйти. Я не хотел уйти из искусства навсегда, только временно. Я решил выстрадать себя, пострадать, опуститься на землю. Я устроился сторожем на галстучную фабрику...» Из интервью, данного В.Ободзинским «Комсомольской правде», 24 августа 1994 года