Фирма Мелодия

Валерий Ободзинский, вокалист-самоучка из Одессы, взлетел на музыкальный Олимп в 1970-е годы. Официальная советская эстрада в тот период постепенно бронзовела — главные места занимали серьезные певцы с академической выучкой, хорошо поставленными бархатными низкими голосами и гражданско-патриотическим репертуаром.
Ниша «музыки для души», той, которую можно послушать с мыслью «и у меня так было, и я так хочу» пустовала. Ее и занял Ободзинский. Даже тембр его отличался от привычного голоса «советского певца»: он обладал высоким тенором, пел чуть несовершенно, камерно, интимно. Там, где другие звучали как победные трубы, он будто говорил с каждым лично.
Такой манере не подходили песни о Родине и революции. Ободзинский и в вопросе репертуара нашел свой подход: он исполнял песни о любви — обыденной, такой, которую можно встретить на дорожке в парке, вечером в трамвае, в общежитии института. Его союзниками в этом стали как советские композиторы — молодые Давид Тухманов и Вячеслав Добрынин, их старшие коллеги Никита Богословский и Ян Френкель.
Валерий Ободзинский раньше, чем в языке возникло слово «ремейк», стал перепевать по-русски западные шлягеры. Так знаменитая битловская Girl превратилась в английскую народную песню «Девушка» из советского радиоприемника.
На пластинке «Поёт Валерий Ободзинский» собраны хиты, которые продолжают звучать сегодня и даже зажили новой жизнью, и менее распространенные, но такие же лиричные песни. Даже те, кто не слышал имени певца, вспомнят стилизованную «Восточную песню» Тухманова — у слушателей, которые не застали СССР, есть шанс узнать, кто спел ее до новой российской эстрады. Вместе с ними в альбом вошли советские ремейки: «Карнавал» на музыку Карела Свободы и «Всё сбудется» Леса Рида и Барри Мейсона и авторские песни Вячеслава Добрынина, Давида Тухманова и Никиты Богословского. Голос Ободзинского звучит в дуэте с эстрадным оркестром Олега Лундстрема, ВИА «Верные друзья», инструментальным ансамблем «Мелодия» под управлением Георгия Гараняна и другими коллективами.

Первая грампластинка певца появилась в конце 1960-х годов, спустя полвека его лирический голос вновь можно услышать на виниле.

Фирма «Мелодия» переиздает на виниле культовый альбом Давида Тухманова.

Раритеты «интеллектуальной эстрады» 1970-х воспринимаются ныне скорее как часть академического искусства, нежели массовой культуры. Смыкание сфер стирало грани жанров: вокальные циклы (поэмы), концертные сборники и песни из кинофильмов у Геннадия Гладкова, Марка Минкова, Алексея Рыбникова, Микаэла Таривердиева, Давида Тухманова и многих других выступали практически на равных. При таком подходе вполне естественно выглядело обращение к поэзии древности, Просвещения и Серебряного века, стихам Лорки, Вознесенского и Ахмадулиной, использование приемов из самого широкого арсенала профессиональной композиции. 

Цикл Давида Тухманова «По волне моей памяти» составлен из десяти номеров на подобранные Татьяной Сашко тексты Сапфо, Гёте, Шелли, Мицкевича, Бодлера, Верлена, Гильена, Ахматовой, Волошина. Часть исполняется на языке оригинала, что не традиционно для советской эстрады, но несомненно значимо для композитора. В записи приняли участие восемь молодых исполнителей, не считая вокальных ансамблей. Имен Александра Лермана и Наталии Капустиной на пластинке 1976 года не было, поскольку они покинули СССР. Как по-разному тогда звучали голоса, с каким вниманием певцы подходили к слову, интонации, тембру можно оценить лишь при прослушивании альбома подряд, трек за треком.

Альбом «По волне моей памяти» приобрел репутацию первого концептуального альбома советской звукозаписи, он сыграл в нашей стране ту же роль, что в мире досталась битловскому «Sgt. Pepper's Lonely Hearts Club Band». В творчестве Тухманова идея многочастной вокальной сюиты воплощалась не раз, начиная со студенческого цикла на стихи Гейне, написанного в институте имени Гнесиных.

Работа над альбомом «По волне моей памяти» осуществлялась на студии «Мелодии» летом–осенью 1975 года, финальная мастер-лента принята в фонотеку в 1976 году. Грампластинка изготовлена на московском заводе «Ультра Продакшн» в 2022 году. Матрица подготовлена с оригинальных мастер-лент. Ремастеринг — Максим Пилипов (2022 г.)

Автор оригинальной аннотации к альбому — Денис Бояринов.

© «МЕЛОДИЯ», 1987
Всесоюзная студия грамзаписи. 1987
Апрелевский ордена Ленина завод грампластинок

Жорж Бизе. Кармен-сюита
Родион Щедрин (1 LP)
Струнная группа оркестра Большого театра СССР
Солисты на ударных инструментах:
Алексей Огородников, Олег Буданков,
Леонид Редькин, Анатолий Антуфьев, Владимир Федин
Дирижер – Геннадий Рождественский
Звукорежиссер – Игорь Вепринцев
Ремастеринг – Максим Пилипов
Запись 1967 г.
MEL LP 0064

В 1967 году Майя Плисецкая впервые вышла на сцену Большого театра в роли Кармен, с тех пор споры о музыке спектакля, сочиненного и поставленного по инициативе балерины, улеглись. Трудно представить, что партитура, созданная Щедриным, была когда-то встречена едва ли не в штыки. «Конкуренция» русского музыканта второй половины ХХ века с великим Жоржем Бизе казалась одним возмутительной, другим смешной; превращение оперы в хореографическую композицию (отнюдь, кстати, не первое в истории) — потворством прихотям композиторской жены, какой бы талантливой танцовщицей она ни была. Оценить «Кармен-сюиту» как явление в истории отечественного музыкального театра помогли, как ни странно, телевидение и грамзапись.
Существует два фильма — 1968/69 и 1978 годов, запечатлевших искусство балетмейстера Альберто Алонсо, художника Бориса Мессерера, артистов — Плисецкой, Фадеечева, Годунова, Радченко — и дающих возможность вернуться к событиям 55-летней давности в их почти неизменном облике.
Благодаря фирме «Мелодия» звучание новой «Кармен» обрело самостоятельную жизнь, вышло за рамки единственной постановки, превратилось в бесспорную ценность концертного репертуара. Спектакли, опиравшиеся на партитуру-фантазию Щедрина, не так многочисленны: долгое время казалось, что без Плисецкой в России этот балет в принципе невозможен. С легкой руки Геннадия Рождественского музыка стала восприниматься не как транскрипция или аранжировка для сцены. В ней услышали то, чем она и была на самом деле — переосмысление исторического опыта, свободный авторский диалог с ушедшей эпохой, оригинальную композицию на заданную тему.
Родион Константинович Щедрин, 90-летие которого празднуется в уходящем году, до «Кармен-сюиты» уже был автором балета «Конек-горбунок» (Большой театр, 1960), впоследствии написал для Майи Плисецкой «Анну Каренину» (1972), «Чайку» (1980), «Даму с собачкой» (1985). Метод сочинения, основанный на переработке, свободном монтаже и переосмыслении различных цитат и стилевых элементов, применялся им также в произведениях оперных («Не только любовь», 1961; «Мертвые души», 1977; «Лолита», 1992) и концертных («Озорные частушки», 1963; «Старинная музыка российских провинциальных цирков», 1989). Впрочем, многообразие приемов коллажными элементами никогда не ограничивалось. Щедрин — возможно, единственный после Стравинского русский музыкант, могущий по праву претендовать на звание «композитора 1001 стиля».
Геннадий Николаевич Рождественский, выдающийся мастер отечественной музыки ХХ века, начинал в Большом театре как именно балетный капельмейстер, сохранив и впоследствии симпатию к этому жанру, не самому «престижному» среди дирижеров. В период 1965–1970 годов, когда ставилась и начинала свой победный путь «Кармен-сюита», он был руководителем оркестра Большого театра, «хозяином» одного из лучших коллективов страны. Нет сомнений, что не окажись в тот момент Рождественский за пультом, судьба постановки и музыки были бы иными.
Запись «Кармен-сюиты» осуществлена Геннадием Рождественским со струнной группой и солистами на ударных инструментах из оркестра Большого театра в 1968 году при участии выдающегося звукорежиссера, патриарха отечественной звукозаписи Игоря Петровича Вепринцева (1930–2021).
Автор оригинальной аннотации к новому изданию — Ярослав Тимофеев.
Грампластинка изготовлена на московском заводе «Ультра Продакшн» в 2022 году. Матрица подготовлена с оригинальных мастер-лент.

Фирма «Мелодия» выпускает культовую пластинку 1970 года.

«Лютневая музыка XVI–XVII веков» в исполнении ленинградского гитариста, лютниста и композитора Владимира Вавилова оказалась мистификацией — кроме обработки английской народной песни «Зеленые рукава», все записанные на пластинке произведения были сочинены самим Вавиловым.
История музыки знает много мистификаторов, но мало кому удавалось достичь такой популярности и так долго держать в заблуждении миллионы слушателей. Ave Maria якобы неизвестного автора позже была приписана одному из создателей оперного жанра Джулио Каччини и в этом качестве исполнялась Ириной Архиповой, Инессой Галанте и другими звездами классического вокала, а открывающая пластинку «Канцона Франческо да Милано» привлекла внимание Бориса Гребенщикова и вошла в фильм Сергея Соловьёва «Асса»…
Владимир Вавилов записал «найденные» им произведения вместе с замечательными музыкантами Ленинграда: органистом Марком Шахиным, участником Духового квинтета Ленинградской филармонии Львом Перепёлкиным (флейта), Владимиром Курлиным (гобой) и Виталием Буяновским (валторна), молодой певицей Надеждой Вайнер… Композитор умер вскоре после первого издания пластинки, но остался в памяти создателем музыкальных иллюзий — прекрасных и очаровывающих настолько, что в их подлинность хочется поверить и сейчас.
Грампластинка изготовлена на московском заводе «Ультра Продакшн» в 2022 году. Матрица подготовлена с оригинальных мастер-лент, прошедших реставрацию и ремастеринг.

Без сказки "Щелкунчик", воплощенной в партитуре Чайковского и балете Петипа, уже невозможно представить себе Новый год. Ожившие герои Гофмана – Мари, Фриц, Дроссельмейер и Мышиный король, сахарные куклы сказочного Конфитюренбурга стали музыкальными символами праздника и до сих пор радуют сердца людей. Премьера балета состоялась в Мариинском театре в декабре 1892 года, но еще десятью месяцами ранее под управлением автора была исполнена сюита, составленная из самых ярких и характерных номеров балета.

Более 30 лет Евгений Федорович Светланов возглавлял Государственный академический симфонический оркестр СССР, под его руководством достигший славы одного из лучших оркестров мира. Легендарный интерпретатор русской симфонической музыки, Светланов постоянно обращался к творчеству Чайковского, каждый раз открывая слушателям новые музыкальные краски. Сюита из балета "Щелкунчик" была записана в студии фирмы "Мелодия" в 1987 году. На этой же пластинке звучит раннее сочинение композитора – Увертюра фа мажор (1866), относящаяся к началу московского периода творчества Чайковского.

«Эхом нашей юности» назвал Майю Кристалинскую Роберт Рождественский. Придя в музыку из художественной самодеятельности (Майя окончила Московский авиационный институт и даже успела поработать в КБ Яковлева), она с успехом выступила на Всемирном фестивале молодежи и студентов в Москве в 1957 году.

1960-е годы в советской эстрадной музыке стали десятилетием расцвета: появились новые стили и жанры, новые сюжеты и ритмы, новые авторы песен и целая плеяда артистов. Майя Кристалинская занимает среди них особое место: она была не только лицом эпохи, но и ее полноправным соавтором. В ее драматичной судьбе и трогательных песнях с особой пронзительностью и ясностью отразились перемены, которые произошли с советским обществом во время «оттепели». «В репертуаре Кристалинской отсутствовал плакатный соцреализм и патетика... Ее манере, камерной, сокровенной, доверительной, больше всего подходили исповеди о чувствах или негромкие размышления о движениях души, понятных ее поколению. Даже песни о родине или войне, которые входили в обязательный набор советского артиста, в трактовке Кристалинской превращались в сюжеты о любви или разлуке», – пишет в аннотации музыкальный журналист Денис Бояринов.

Она пела с оркестрами Олега Лундстрема и Эдди Рознера; озвучивала новые песни и уже известные шлягеры, раскрывая в них совершенно новые краски; ее голос звучал за кадрами кинофильмов, гарантируя картинам зрительский успех. Песня Александры Пахмутовой «Нежность» в исполнении Кристалинской получила всенародную любовь и надолго стала визитной карточкой певицы.

Песни Эдуарда Колмановского, Аркадия Островского, Эдди Рознера, Булата Окуджавы, Александры Пахмутовой, Юрия Левитина, Арно Бабаджаняна, на которых выросло не одно поколение слушателей, знаменитые «Нежность», «Сны», «В нашем городе дождь», «Зачем мы перешли на “ты”», «Счастливый день», «Листья кленов» звучат в сопровождении эстрадного оркестра Эдди Рознера, ансамбля «Мелодия» Георгия Гараняна и других коллективов. Использованы студийные записи 1962–1975 годов.

В его искусстве границы, разделяющие «высокий» и «низкий» жанры, кажутся условными и несущественными, настолько «по-магомаевски» близким сердцу звучит у него каждое произведение… «Любая оперная ария, любая песня в его исполнении – это всегда ожидаемое чудо», – говорил друг певца, поэт Роберт Рождественский. Солист Азербайджанского театра оперы и балета, он прошел стажировку в Ла Скала, выступал на многих оперных сценах СССР, но отказался (редчайший случай!) от приглашения в Большой театр, проявив свободолюбивый характер: он остался в оперном театре Баку. Гений бакинца, прожившего большую часть жизни в Москве, был всемирного масштаба, а искусство его – космополитично. Сам Магомаев был гражданином мира: он пел на нескольких языках без акцента, а его вклад в советскую поп-музыку состоит в том, что он начал демонтировать изолировавший ее железный занавес, привнеся в нее множество влияний из мировой музыкальной культуры. Сольные концерты Магомаева начинались с классических арий, а заканчивались третьим отделением, в котором певец, аккомпанируя себе на фортепиано, исполнял хиты Челентано на итальянском. Стремление Магомаева к щегольским западным ритмам нашло неожиданную поддержку Арно Бабаджаняна, вместе с которым они занялись обновлением языка советской поп-музыки – так появились знаменитые «Королева красоты» и «Лучший город Земли», раздражавшие Хрущева настолько, что он пытался их запретить. Эти песни снимали с радиоэфиров, но тем не менее их знала и пела вся страна. «Мало кто в отечественном эстрадном искусстве мог соперничать по популярности с Муслимом Магомаевым, чей восхитительный баритон, высокий артистизм и душевная щедрость покорили не одно поколение слушателей», – писал в предисловии к книге певца «Любовь моя – мелодия» Святослав Бэлза.

|

Фирма «Мелодия» предлагает вашему вниманию новую программу «Танцы ХХ века» в исполнении Бориса Петрушанского.
Диск посвящен образу танца в ушедшем столетии; вернее – поэтике танца. С древних времен музыка и танец были неразлучны, из простых танцевальных фигур рождались разные формы музицирования, жанры, сложные и многосоставные циклы, включая сонату и симфонию. В двадцатом столетии образ танца приобретает самые разные обличья уже в «нетанцевальной» музыке – как выражение лирических эмоций, чувственности, неуловимых символов; порой танцевальность приобретает острые, «демонические» очертания.
Заслуженный артист России Борис Петрушанский – последний представитель прославленной «нейгаузовской» школы (он был последним студентом, которого принял в свой консерваторский класс «мастер Генрих»); более полувека он ведет активную сольную и ансамблевую концертную деятельность, сотрудничает с лучшими оркестрами и дирижерами мира, преподает в России и за рубежом.
Свою новую программу артист выстраивает концептуально – от постромантического Вальса Скрябина и масштабной хореографической поэмы «Вальс» Равеля, навеянной мотивами И. Штрауса-сына, через ироничную стилизацию «галантной танцевальности» Прокофьева, сквозь латиноамериканские отзвуки «Бразильских танцев» Мийо и эстетствующий символизм Жана Франсэ – к близкой нам по времени музыке Александра Чайковского (сюита «Дансинг»), отражающей бытие танцевальных формул новейшего времени.