Клавесин соло

Хотя художественный почерк Иоганна Кристиана Баха прекрасно вписывался в эстетику «галантного стиля», где царил культ ясности, прозрачности, певучести и легкой чувствительности, он безусловно имел и яркие индивидуальные черты. Музыка Иоганна Кристиана по-итальянски светоносна и по-английски сдержанна, но слух знатока угадывает в ней глубоко спрятанную в подтекст память о высоком контрапунктическом искусстве Баха-отца и о дерзких гармонических экспериментах старших братьев, Вильгельма Фридемана и Карла Филиппа Эмануэля. Эта «память сердца» прорывается не только в минорных произведениях Иоганна Кристиана, отражающих вообще-то чуждую его натуре стихию «бури и натиска», но и в мажорных, где он с немецкой тщательностью вслушивается во все второстепенные голоса, аккомпанирующие сладостной кантилене солиста, или мастерски использует искусство светотени, лишая мелодию чисто итальянской безмятежности при помощи немногих тревожных гармонических бликов. Как полагал Кристиан Фридрих Даниэль Шубарт, «английский» Бах должен был страдать от внутренней раздвоенности между стремлением к всеобщему признанию, которое заставляло его потакать модным вкусам, и подавленной жаждой самовыражения, прорывавшейся лишь изредка: «Он сам никогда не был доволен своими произведениями, и когда ему доводилось долго играть на клавире, он обыкновенно заканчивал глубокомысленной фантазией, а завершив ее, восклицал — “Так мог бы играть Бах, если б ему позволили!”». Бах-младший был склонен скрывать глубину своего «я», однако она все равно видна сквозь соблазнительную прозрачность его музыки. Шесть сонат ор.5, опубликованные в Лондоне в 1766 году и вскоре перепечатанные в Амстердаме и Париже, стали первым в Англии произведением, на титульном листе которого появилось обозначение “для клавесина или пиано-форте”. В отличие от своего отца, критически отнесшегося к зильбермановским фортепиано, которые он опробовал в 1747 году во дворце у Фридриха Великого, Иоганн Кристиан стал энтузиастом инструмента, позволявшего «петь» на клавишах. В 1768 году он впервые играл на фортепиано в концерте, и в дальнейшем способствовал распространению моды на этот инструмент (в качестве коммерсанта он продавал английские фортепиано во Францию, и один из таких инструментов приобрела дочь энциклопедиста Дени Дидро). Однако музыку Иоганна Кристиана можно было исполнять на любом из имевшихся под рукой клавишных инструментов, в том числе на клавесине (харпсихорде) или клавикорде. Ведь клавесин был тогда едва ли не в каждом доме, а фортепиано пока оставалось дорогой новинкой. Даже фактуру сочинений Баха нельзя назвать сугубо фортепианной, поскольку она почти не включает приемов «крупной» техники — аккордов, октав, виртуозных пассажей и т. д. С другой стороны, она уже не испещрена мелкими украшениями, как это было свойственно чисто клавесинной музыке первой половины XVIII века. Из Шести сонат ор.5 в настоящем альбоме представлены три (№№ 1, 3 и 4), однако уместно рассмотреть весь цикл в целом. Темы обеих частей Сонаты B- dur (№ 1) ласкают слух типичными для галантного стиля красивыми «завитушками» в виде триолей и мелодических украшений. Трехчастная Соната D- dur (№ 2) блещет почти концертным размахом и способна потягаться по броскости образов с некоторыми тогдашними симфониями. Зато Соната G- dur (№ 3) открывается не виртуозной частью, а любимым в то время «поющим allegro», одним из создателей которого считается «лондонский» Бах. Начальная тема этого произведения настолько пленила Моцарта, что он «вспомнил» о ней и в своей скрипичной Сонате G- dur KV 301. Светским шармом и вместе с тем искренней сердечностью наделена и вторая часть – тема с вариациями. В Сонате Es- dur № 4 первое Allegro напоминает увертюру к итальянской опере-сериа; фортепиано или клавесин должны здесь подражать оркестровым краскам. Зато рондо – красивая ария, в приподнято-мечтательном настроении которой уже таятся будущие образы моцартовского Керубино или даже Донны Эльвиры. Еще одна замечательная ария для сопрано с воображаемым оркестром – средняя часть Сонаты E- dur (№ 5), помещенная между двумя задорно-токкатными пьесами. Самая необычная в цикле — соната № 6, все части которой выдержаны в одной тональности, но очень контрастны по стилю: меланхолическое Grave сменяется энергичной двойной фугой, за которой следует нежное рондо в жанре гавота. Возможно, эта соната была написана намного раньше прочих, поскольку Иоганн Кристиан изъясняется здесь на языке своего отца и старших братьев (недаром фугу из этой сонаты иногда играют органисты). Сонаты ор.17 имели довольно длинную историю. Они были сочинены в 1772 – 1773 годах, а в 1774 вышли в свет в Париже как ор.12. По-видимому, Иоганн Кристиан Бах особенно дорожил этим сборником, коль скоро устроил в 1779 году его новую публикацию в Лондоне уже как ор.17. И действительно, эти сонаты, также предназначенные «для клавесина или пиано-форте», более масштабны и значительны, чем их предшественницы. Достаточно сравнить произведения, написанные в тех же тональностях и сходные по образному строю. Так, Соната G- dur ор.17 № 4 во многом родственна своим «весенним» настроением аналогичной Сонате из ор.5, но более развернута. Если в ор.5 форма Allegro – старосонатная, то в ор.17 – настоящая сонатная с довольно большой разработкой. Очень велики различия между двумя сонатами, написанными в c- moll. В Сонате ор.17 уже нет и следа барочной архаики, эта тональность трактуется совершенно иначе, в духе высокого драматизма, свойственного музыке венских классиков. Конечно, это прекрасное произведение Иоганна Кристиана невозможно сравнивать с моцартовской Сонатой c- moll KV 457 и тем более с «Патетической сонатой» Бетховена, но все они образуют единую линию исторического развития. В первой части Сонаты ор.17 №2 звучат героические нотки, а разработка содержит необычно жесткие для Иоганна Кристиана хроматические ходы. Настоящим шедевром является Andante. Это инструментальная ария, в которой, однако, важны не только лирические признания солиста, но и все нюансы голосов воображаемого оркестра: сумрачных виолончелей, холодновато-сладких деревянных духовых, таинственных валторн… Зато финал ( Prestissimo) — это бурная тарантелла, музыка которой словно бы охвачена стихийным порывом, но при этом не рушит на своем пути законов формы или гармонии. Соната c- moll ор.17 — редчайший в клавирной музыке Иоганна Кристиана Баха случай, когда все три части цикла написаны в сонатной форме. Даже у венских классиков подобное происходило нечасто. Обаятельная Соната A- dur (№ 5) сразу располагает к себе улыбчивой грацией своей начальной темы. По-видимому, для Иоганна Кристиана, как и для Моцарта, A- dur был «итальянской» тональностью, хорошо подходившей и для нежных признаний, и для шутливой болтовни, царящей в побочной теме I части, и для карнавального веселья финала. Узнав о смерти Иоганна Кристиана, Моцарт написал отцу: «Какая утрата для музыкального мира!». Ему-то было ведомо, что красота имеет право быть легкомысленной, а глубина — прозрачной. Лариса Кириллина Буклет диска "Johann Christian Bach. Selected clavier sonatas"