Музыка и песни Glinka, Mikhail / Глинка Михаил

Michael Glinka: Souvenir d'une Mazurka B-Dur; Variations on the Theme of A. Alyabyev's Nightingale +Vladimir Rebikov: Walzer fis-moll; Walzer aus "The Christmas Tree" op. 21 +Anatoly Liadow: Walzer op. 57 Nr. 2; Mazurka op. 57 Nr. 3 +Anton Arensky: Pieces op. 36 +Peter Iljitsch Tschaikowsky: Russian Scherzo op. 1 Nr. 1; Impromptu op. 1 Nr. 2; Sad Song op. 40 Nr. 2 +Anton Rubinstein: The Russian Dance and Trepak op. 82 Nr. 6 +Serge Tanejew: Präludium & Fuge op. 29

Glinka: Trio Pathetique d-moll für Klarinette, Fagott & Klavier +Balakireff: 1.Satz aus dem Bläseroktett op. 3 +Ippolitov-Ivanov: An Evening in Georgia op. 71 für Flöte, Oboe, Klarinette, Fagott & Harfe +Glasunow: Saxophon-Quartett op. 109

,

Дмитрий Хворостовский - звезда мировой оперной сцены, певец, обладающий роскошным баритоном. Его голос регулярно звучит в лучших оперных театрах мира. Звуки этого голоса невозможно описать словами. Достаточно один раз услышать, как поет Хворостовский, чтобы навсегда стать его поклонником. Сегодня Дмитрий Хворостовский представляет свои любимые русские романсы в трех-дисковом коллекционном издании. Первый диск составлен из романсов, написанных русскими композиторами на стихи А.С.Пушкина. Второй и третий диски - романсы П.И.Чайковского. Все романсы, вошедшие в издание, являются золотой классикой русского музыкального искусства. В исполнении Дмитрия Хворостовского эти произведения приобретают особую ценность. Издание адресовано не только любителям классической музыки, но и самому широкому кругу слушателей. Издание содержит буклет с фотографиями и дополнительной информацией на русском языке. Диски упакованы в DigiPack и вложены в картонную коробку.

Фирма Мелодия представляет диск «Детский музыкальный альбом». В нем собраны фортепианные произведения русских композиторов конца XIX-начала XX веков. С XVIII века домашнее музицирование прочно вошло в дворянскую культуру России, а к концу XIX века стало своим и для буржуазии, и для интеллигенции. Постепенно музыка приобретает форму профессиональной деятельности: в 1859 году «для развития музыкального образования и вкуса к музыке в России и поощрения отечественных талантов» по инициативе Антона Рубинштейна основывается Русское музыкально общество; открываются учебные заведения (первая консерватория в Санкт-Петербурге в 1862 году, вторая в 1866 году – в Москве и т.д.); развиваются музыкальные издательства и меценатство. Это вызывает в последней четверти XIX века и первой трети ХХ подлинный расцвет музыкальной литературы как для взрослых, так и для детей. Программа данного диска условно поделена на две части: сначала даются образцы той музыки, что родители могли бы предложить своим детям, чем смогли бы увлечь их. А затем – образцы сочинений, предлагаемых юным музыкантам в художественном образовании первой трети ХХ века. Также, в буклете дана краткая информация о композиторах, чьи произведения вошли в программу.

Искусство петь слово, донося до слушателя все его смысловые и эмоциональные оттенки, дано не многим певцам. Нередко певец любуется музыкальной фразой, стремится показать свой голос - его природную красоту и приобретённое мастерство, и слово для него - лишь второстепенный инструмент, поставляющий для голоса в нужном количестве и чередовании гласные и согласные. Певец, в лучшем случае, тщательно произносит слова и отчётливо выпевает их окончания. Смысл же слов необязателен, на него не обращают ни своего, ни чужого внимания. В Большом театре слово понимали и доносили его смысл, такова была традиция театра, этому учили и в Московской консерватории, и в стенах театра. Великий Шаляпин потряс итальянцев на их собственных подмостках типично русским умением донести до слушателя смысл того, что поётся, и сыграть это. Проваленный итальянцами "Мефистофель" Арриго Бойто был растолкован итальянской публике русским певцом, показавшим, что музыка в пении лишь часть искусства, тогда как другая его часть - слово. Иван Михайлович Скобцов (1900-1983) в полной мере владел этим даром. Его голос выпевал все оттенки смысла, заложенного в тексте. Голос смеялся и плакал, тосковал и веселился, размышлял и печалился… Каково слово - такова и краска, интонация: лёгкая усмешка над самим собой ("попивал да гулял, вот и догулялся"), язвительная насмешка над другими ("широкая масленица с кафтанами пропитыми да с носами подбитыми"), радостная улыбка влюблённого, идущего к своей любушке ("ах, ты, любушка моя, с коих пор любишь меня?"), хвастливая ("не кнутом поведём - только рукавицей"), или высокомерно-важная, или ласковая, нежная… На этом диске много грустных песен, и каждая из них грустна по-своему, потому что в каждой из них рассказывается своя особенная история. Диву даёшься, как по-разному может человек печалиться в песне! Скобцов не заботится о том, чтобы показать свой голос, это ему неважно - важно другое: ямщик нашёл в степи замерзшую девушку, свою единственную любовь, и сердце его разрывается от горя, и голос певца звучит пианиссимо и исполнен боли, которую певец сыграл, как драматический актёр, чтобы эту боль передать слушателю. Умение петь тихо - особое умение ушедших от нас прежних поколений певцов Большого театра. В пианиссимо Скобцова столько тоски, и нежности, и любви, и сострадания, и горьких воспоминаний! И совершенно особый феномен: там, где герой в разговоре с любимой понижает голос, возможно, до шёпота, Скобцов вовсе не убирает силы звука, не переходит на пианиссимо, но находит такую разговорную (в пении!) интонацию, что нам ясно: да, герой шепчет. Скобцов был великий мастер выразительного пения. Товарищи Скобцова по Большому театру и музыкальные критики отмечали, что он пел естественно, как поют птицы. Дочь певца Ольга Доброхотова рассказывала, что в крестьянской семье, откуда он родом, все мужчины обладали прекрасными сильными голосами, а когда запевал её дед - могучий бас, то дрожали стекла в окнах и домочадцы спешили вынести за дверь кошку, чтобы она не оглохла. В деревне пели все - семья, соседи, вся округа. Культура народного пения, которое было для русского крестьянина частью его существа, питала культуру пения сценического. Здоровое, естественное восприятие пения как части жизни, где всё осмысленно и взаимосвязано, слышно в искусстве Скобцова, этим, видимо, объясняется и его поразительное чувство стиля, вкус, чувство соразмерности и сообразности. Вот в свадебной плясовой ("Двор, широк двор") лирический герой Скобцова идёт, приплясывая, так, как в народе принято называть "все жилочки играют"; вот совершенно отличная по стилю городская песня про Стеньку - разухабистая, насмешливая (в городе нет наивного простодушия); лирический герой народной песни "Липа вековая" тоскует об много лет назад умершей любимой и своей загубленной жизни; а вот великий пушкинский "Пророк", так великолепно положенный на музыку Римским-Корсаковым. Скобцов оказался достойным двух великих соавторов этого произведения, в его исполнении "Пророка" столько смыслового и стилистического богатства, столько силы, выразительности и, как ни парадоксально это звучит, столько сдержанности и такта! Можно согласиться с утверждениями музыкальных критиков о том, что эта запись "Пророка" - одна из лучших в 20-м столетии. С.Я.Лемешев писал о Скобцове: "Особенно хочу отметить Ивана Скобцова, моего товарища по Большому театру. Думаю, что его дарование тесно связано с пониманием народной традиции исполнения песни, ощущением народной души". Скобцов пел много и долго: накануне 80-летия его голос был ещё свеж и силён. За несколько недель до смерти, на 84-м году жизни, он сказал, что в состоянии спеть "Элегию" Массне во всех нюансах. Тамара Паршина Иван Михайлович Скобцов родился в селе Паньжа, Пензенской губернии, в 1900 г. В 1922 г. поступил в Московскую консерваторию, учился у профессоров Райского и Тютюнника. Студента первого курса Скобцова приютил в своей квартире Михаил Ипполитов-Иванов, замечательный композитор и педагог, тогдашний директор консерватории. В 1923 г. Скобцов был взят в хор Большого театра, в 1924 году дебютировал в партии Грязного в опере Н.Римского-Корсакова "Царская невеста", пел в Большом огромный репертуар - до 1958 г. Прославился и как исполнитель русской народной песни и русского романса.