Серенады и Дивертисменты

Мне бы очень хотелось, чтобы мир увидел меня таким, каков я есть, человеком порядочным и правдивым. За славу свою благодарен я всемогущему Господу, ибо всем я обязан одному ему. Желание есть у меня только одно – не обидеть ни ближнего моего, ни доброго моего князя, а еще менее хотелось бы мне огорчить милосердного моего Господа, – писал Йозеф Гайдн в 1776 году. Гайдн представляется именно таким, каким рисуют его эти кроткие фразы. В нем обычно видят человека благонравного и скромного, который при всем том – «один из гениальнейших людей восемнадцатого столетия, золотого века музыки» (Стендаль); человека с удивительно ясным, гармоничным и цельным внутренним миром; человека, рассудительность и мудрость которого только выигрывают, смягчаясь добродушным юмором. Вполне хорошо согласуются с этими распространенными представлениями о Гайдне и сочинения с солирующим гобоем, представленные на данном диске. Трудно удержаться от мысли, что мягкий, гибкий и выразительный тембр этого инструмента превосходно соответствует лучезарно-добродушному обаянию гайдновской музыки, – но в то же время очевидно, что гобой не был фаворитом Гайдна. Более того, у этого композитора нет вообще ни одного произведения, в котором гобой был бы показан крупным планом, как единственный солист. Поэтому данный диск – вовсе не собрание произведений Гайдна для гобоя, а скорее попытка талантливого исполнителя-гобоиста, влюбленного в гайдновскую музыку, представить себе, как мог бы этот композитор писать для его инструмента. Конечно, смысловым центром альбома является Концертная симфония: это единственный опус, в котором Гайдн заявляет о солирующем гобое (правда, вообще солистов в симфонии четыре, и гобой – не самый значительный). С этой симфонией сопоставлен Концерт для гобоя с оркестром, который Гайдну не принадлежит, но одно время был ему приписан и даже вошел в каталог его сочинений. Неизвестный автор явно испытал влияние Гайдна, а значит его музыка отчасти показывает, как мог бы Гайдн написать такой концерт. Наконец, как интермедия между двумя этими крупными произведениями, на диске представлено раннее трио «Каприччо» для клавесина, скрипки и виолончели. Оно не имеет вовсе никакого отношения к духовым, но прекрасно звучит в исполнении на гобое д’амур. В ранний период было создано ля-мажорное клавирное Трио (Hob. XV:35), известное также под названием «Каприччо». В оригинале оно написано для скрипки, виолончели и клавесина, но в предлагаемой записи партия скрипки передана гобою д’амур. Такие замены во времена Гайдна были явлением распространенным, а в данном случае она напрашивается сама собой: ля мажор – основной строй гобоя д’амур, так что этот инструмент играет в самой удобной для себя тональности, и виртуозная скрипичная партия звучит у него удивительно свободно. По жанру это трио – аккомпанированная соната: на первом плане здесь гобой и клавесин, виолончель исполняет партию бассо континуо. Интересно, что первые две части трехдольны, что было в то время большой редкостью; если классики писали начальную быструю часть на три четверти, то за ней обычно следовало четное Andante, здесь же трехдольное Allegretto приводит к более спокойному, но тоже трехдольному Менуэту. Пройдет примерно два десятилетия, и клавесин уступит место пианофорте. Гайдн будет особенно ценить инструменты венского мастера Венцеля Шанца (за особую мягкость и деликатность звучания). В 80–90-е годы он напишет новые клавирные трио, ничем уже не напоминающие о старых аккомпанированных сонатах (их, вообще, быстро забудут). Между тем, есть свое обаяние в этих ранних трио, подобных «Каприччо», – в соседстве классической и барочной манеры, в темах, соединяющих свежесть мелодических открытий с прихотливым изяществом прежнего рокайльного стиля. Легкое напоминание о барочном жанре есть и в поздней Концертной симфонии (Hob. I:105); в ней, как и в кончерто гроссо, группа солистов противопоставляется оркестру. Но несмотря на то, что этот жанр кажется очень эффектным, многие классики обращались к нему неохотно: тот же Гайдн, при своей рекордной плодовитости в области симфонической музыки, написал лишь одну Концертную симфонию. Гайдн сочинил ее по настоянию Заломона в расчете на способности четырех инструменталистов-виртуозов (в симфонии солирует пара струнных – скрипка и виолончель, и пара духовых – гобой и фагот). Скрипичное соло Заломон играл сам. Однако он заказал Гайдну эту симфонию не только потому, что надеялся продемонстрировать свой артистический талант, но и потому, что именно такое произведение в тот момент могло бы создать сенсацию. В то время в Лондоне наметилась своеобразная музыкальная конкуренция: соперники Заломона из компании с многозначительным названием «Профессиональные концерты» решили противопоставить Гайдну успех другой «звезды», также выписанной с континента. Его соперником стал Игнац Плейель, популярный тогда композитор, ныне памятный в основном благодаря музыкальному издательству и рояльной фабрике (оба предприятия он основал в Париже). Ирония заключалась в том, что Плейель был учеником Гайдна, и оба композитора совершенно не хотели, чтобы навязанная Лондоном конкуренция привела их к личной вражде. Они прекрасно ладили друг с другом, вместе обедали, ходили друг к другу на концерты и явно презирали царящую вокруг суматоху. 27 февраля 1792 года Плейель представил публике Концертную симфонию (в которой солировали шесть инструментов) – по всей видимости, вдохновленную относительной популярностью этого жанра во Франции, где он жил перед этим. Заломон незамедлительно уведомил публику о том, что 9 марта свою «Sinfonia concertante» представит Гайдн – что, естественно, стало неожиданностью и для самого композитора, которому пришлось бросить все остальные работы и создать требуемое сочинение меньше чем за две недели. В результате газеты назвали премьерное исполнение симфонии «одним из богатейших наслаждений сезона», а саму музыку Гайдна охарактеризовали как «глубокую, воздушную, трогательную и оригинальную». Оригинальность Концертной симфонии, действительно, очевидна. Например, вразрез с традициями, солисты вступают еще до окончания первого тутти: они всем квартетом играют побочную тему. Правда, ни у кого из них еще нет развернутых реплик, так что их дальнейшее «настоящее» вступление оказывается тем более эффектным. Еще более неожиданный прием Гайдн приберег для финала: он начинается как оперная сцена, речитативом для скрипки с оркестром. Во всей этой части скрипка настолько важнее остальных солистов, что финал почти превращается в скрипичный концерт: господин антрепренер хотел блеснуть, и Гайдн дал ему такую возможность. Желаемый успех был достигнут, и лондонские газеты не преминули заметить, что из исполнителей особенно отличился Иоганн Заломон. Так сложилось, что Гайдну, жившему вроде бы не в такое давнее время, приписывали едва ли не рекордное количество сочинений, авторство которых на поверку сомнительно. Причем речь идет не только о произведениях небольших форм, но также и о симфониях, концертах, мессах и даже операх – общий счет таких сочинений идет на сотни. Часть из них в последние десятилетия удалось атрибутировать (они принадлежат самым разным менее известным современникам Гайдна, в том числе упоминавшемуся Плейелю). Но есть и такие опусы, которые пока значатся как анонимные. Среди них – до-мажорный Концерт для гобоя с оркестром (Hob. VIIg:C1). В 1950-е годы он был опубликован как произведение Гайдна, потому что имя Гайдна указано в сохранившейся рукописи. Однако оно, по-видимому, было внесено позднее, и сейчас исследователи решительно отвергают версию о том, что концерт принадлежит Гайдну. Пока мы не знаем, кто был его автором, но одаренность этого композитора бесспорна. Кроме того, произведение говорит и о завидном техническом мастерстве исполнявшего его солиста. Думается, что Концерт служит логичным завершением этого альбома, свидетельствуя об уровне, которого достигло искусство гобоистов-виртуозов к концу XVIII века, а также о стиле исполняемых ими произведений, – стиле, в котором так много было гайдновского. Сергей Ходнев Буклет диска "IF HAYDN HAD WRITTEN FOR OBOE, volume 1"

+Night Music für Flöte & Orchester; American Serenade

Ein klingendes Porträt mit Auszügen aus dem Gesamtwerk Wolfgang Amadeus Mozarts, in Aufnahmen aus den EMI- & Virgin Classics Archiven. Das informative Booklet enthält einen anspruchsvollen, aber verständlich geschriebenen Einführungstext.

Following the huge success of the 2017 release, “Cinema per archi”, featuring the music of Rota, Morricone and Piovani, the Arcana label is back with another recording by the Archidi Santa Cecilia conducted by Luigi Piovano, the eminent cellist whose duo performances with Antonio Pappano have met with widespread acclaim among chamber music aficionados. Composed of players from the excellent Orchestra Sinfonica Nazionale di Santa Cecilia, the ensemble here interprets two of the best loved works of the entire string repertoire: the Serenata in C major op. 48 by Tchaikovsky, and the Serenata in E major op. 22 by Dvorák. Both of these works have been special attractions in concert programs at the Auditorium Parco della Musica in Rome and in other prominent concert venues throughout Italy (Ravello Festival, Naples, Ravenna, Reggio Emilia, L’Aquila, Piacenza). The Ensemble’s enormously successful first recording of music by Schubert, including Mahler’s arrangement of Death and the Maiden, was described by Ralph Moore on “MusicWeb International”as «mesmerising, Intense, thrilling and liberated in away too few recordings are these days» and elicited David Vernier to declare in “Classics Today” that «the concluding fourth movement Presto is an impressive display of ensemble virtuosity».

Вольфганг Амадей Моцарт — австрийский композитор, гениальная личность, поражающая выдающейся музыкальной одаренностью и неслыханной работоспособностью. Моцарт блестяще владел почти всеми музыкальными формами: симфонии, концерты, дивертисменты и квартеты, оперы и мессы, сонаты и трио - все вышедшее из-под его пера отличалось безукоризненной точностью, легкостью, задушевностью и завораживающей красотой. На диск вошли самые известные произведения моцартовского гения: «Маленькая ночная серенада», 40-я симфония, концерты для фортепиано, скрипки, валторны, флейты, фортепианные сонаты, увертюры и последнее творение маэстро — знаменитый Реквием.

Weinberg’s Symphony No. 13, dedicated to the memory of his mother, is cast in a single movement that unfolds in a symmetrical arc. A large orchestra is used sparingly in chamber-like textures with motivic ideas that evolve over the course of the work. The result is music of gripping and unsettling power, both emotionally intense and architecturally complex. Some years earlier Weinberg wrote the light-hearted Serenade, Op. 47, No. 4 which offers a study in contrasts: by turn capricious, rumbustious and wistful.

Claudio Abbado and the Berlin Philharmonic once again defy the inexorable progress of period performance in exhilarating accounts of Mozart using modern instruments, opined Gramophone. The new 5-CD reissue of these recordings from the early 1990s includes several favourite symphonies, the Sinfonia Concertante for violin and viola, the Masonic Funeral Music, a serenade and divertimento as well as the C minor Mass, of which Abbado s performance is wide-ranging, delivering most satisfyingly on every aspect of this hugely varied score. He has an impressively unified team at his disposal, with a superb quartet of singers: in fact Bonney and Auger are as well matched as you could reasonably expect to find in the impossibly demanding Domine Deus duet (Music-Web International).

The Austrian conductor Karl Böhm is one of the towering conductors of the 20th Century. As the embodiment of the long Austro-German musical tradition, he helped to write musical history. This 19-CD set assembles all the extant recordings he conducted for EMI (notably its German Electrola label) over the period 1935 to 1949 in Dresden, Berlin, Vienna and London includes a number of rarities and the world premiere release of a version of Mozart’s Serenata notturna recorded in Vienna in 1947. It was during these years that Böhm cemented his reputation as a major conductor of Austro-German repertoire. Collectors will also be pleased to know that this set contains all the recordings that featured in the now-iconic series of Dresden-themed LP boxes released by EMI to mark Böhm’s 85th birthday in 1979.

Переиздание полных собраний записей великих исполнителей прошлого пополнится внушительным боксом Ойгена Йохума – глубокого интерпретатора немецкого классического музыкального наследия. Его великолепное исполнение полного цикла брукнеровских симфоний или концертов Брамса с Эмилем Гилельсом по праву считаются хрестоматийным и известны буквально всем. Однако, как это ни странно, в отличие от записей того же Караяна, чье музыкальное наследие переиздается практически ежегодно то в полном, то в сверх-полном объеме, многие исполнительские шедевры немецкого дирижера, отличающиеся и большей глубиной замысла, и энергичным изяществом воплощения, так и остались в виниловой эре, ни разу не попав на CD. Фирма Deutsche Grammophon к 30-летию со дня смерти великого дирижера ХХ века исправляет эту досаднейшую оплошность.